Ещё детьми отец и мать
При сельской церкви в хоре пели,
Но почему-то вспоминать
Об этом вовсе не хотели …
Хотя просил я их не раз: -
Быть может, что-нибудь споёте?
В ответ лишь вежливый отказ, -
Как будто бы ни за, ни против …
Потом уж понял, повзрослев: -
Тогда им было не до песен,
Не тот звучал вокруг «напев»,
А для другого мир был «тесен».
Но всё же их услышал я!
Они на радостях запели,
Когда все вместе сыновья
Приехать в отчий дом сумели …
Притихли братья за столом,
Я, затаив дыханье, слушал.
В глазах туман, а в горле ком …-
Мне омывала песня душу!
Сливался в ней как будто стон,
Пронзивший сердце поначалу,
И мягкий, задушевный тон … -
Она как исповедь звучала!
О чём хотели рассказать
Их души этой дивной песней?
О том, что жизнь есть благодать
И нету ничего чудесней?
О том, как проливали кровь?
Как землю потом орошали?
Как приходила к ним любовь?
Как смерть и беды в дом стучали?
Врывалась в голоса печаль
И стройность пения терялась, -
Им бесконечно было жаль
Всего, что в памяти осталось …
Кругом бескрайние поля,
За горизонт - ковыль пушистый,
На зорьке – трели соловья
Да вкус полыни серебристой.
А за околицей села,
В зелёном поясе ограды,
Горят на солнце купола -
Душе великая отрада!
И дивный колокольный звон
Переполняет всю округу!
Зовёт к добру и миру он,
Из недруга ваяя друга
Он днём и ночью - глас живой,
Победный, радостный пасхальный,
Набатный звон, зовущий в бой,
И величавый, и печальный …
Звучит в нём радость по живым
И грусть по всем ушедшим в «дали»
Знакомым, близким и родным,
Что навсегда в сердца запали …
Как много памятных могил!..
Как манят росные рассветы!..
Как образ давней жизни мил!..
О, край родимый! Где ты? Где ты?
* * *
Хрипел отцовский баритон,
И материнский альт срывался …
Звучал как стон «Вечерний звон»,
А я слезу сдержать старался …
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
